Театр.doc

«Урод»

Сумасшествие с окнами на юг
Режиссёр — Антон Ильин
Мариус фон Майенбург написал «Урода» восемнадцать лет назад.
Ритмичный ситком о внешнем облике человека, побеге за стандартами красоты, глобальном сумасшествии, которое попадает в зрителя буквально через пару десятков минут после начала спектакля, и — о любви.

«Урод» — режиссерский дебют Антона Ильина.
Четыре актера, восемь ролей, немного слепящий свет словно из операционной, и тот самый стол, ставший опорной точкой каждой сюжетной линии.
Талантливый инженер Летте (Антон Ильин), чьи идеи и открытия ценятся руководством, в какой-то момент получает в свою сторону прямолинейное заявление о том, что он — урод. Его лицо пугает и не может представлять на важных выступлениях и конференциях компанию.
А ведь поездка на презентацию нового прибора, придуманного главным героем, уже вот-вот. И Летте суетится, потому что пора бронировать гостиничный номер. Но начальник, Шефлер (Владимир Гасанов), деликатно, покручивая в руках мандарин, сообщает о принятом решении: презентацию проведет ассистент Летте – Карлман (Марина Ганах).
Будучи сбитым этим неожиданным для себя фактом, меняющим все выстроенное течение жизни, инженер приходит к жене, Фанни (Светлана Маршанкина) за ответами или опровержением наглой, как казалось бы, клеветы, сказанной начальством. А та, боясь даже посмотреть в глаза супруга, подтверждает страшное: Летте — самый настоящий урод. Чем окончательно рушит жизнь героя.

В этот момент на сцене театра начинается ситуативная буря, старт которой дала пластическая операция, куда Летте пошел с полным принятием собственного уродства. Но все же опираясь на поддерживающее плечо Фанни и сумеречные перспективы светлого будущего.
На протяжении семидесяти минут зритель проживает всевозможные эмоции: от сочувствующего смеха до нервных выдохов в момент, когда на сцене ломается очередной нос. Трансформация героев безжалостна — изменения происходят не только внутренние, но и внешние.

Летте все увереннее чувствует себя с новым лицом, Фанни разбрасывается любовью и страстью, накидываясь то на похорошевшего мужа, то на любовника, который уже успел сходить к тому же хирургу и надеть на себя лицо инженера. А новоявленный доктор Франкенштейн распрямляет плечи, почувствовав себя если не Богом, то искусным изобретателем. И ставит на поток свое лучшее творение.

Под финал спектакля диалоги становятся быстрее, эмоции накаляются, а отчаянный монолог Летте к залу слушается со странным чувством горечи и тоски.
Герой потерялся сам и потерял свое лицо, пока вокруг проносится смерч, а бороться с ним уже нет никаких сил.

Погоня за статусом, одобрением и за окнами на юг в лучшем номере гостиницы, обнулили весь путь, пока где-то за стеной Фанни уже даже не может понять — целует она Летте или очередную его копию.
И все-таки эта история о любви.
О любви к себе, любви к своим творениям, любви к близким людям и даже случайным любовникам в гостинице.

Но любовь здесь не та трепетная и светлая, после которой идут красивые финальные титры и прилипчивая песня. Здесь про чувство тягучее, темное и в попытках стать лучше, не замечая мазутный след после.

Постановка не дает заскучать или лишний раз посмотреть на часы, чтобы понять успеешь ли ты домой вовремя. И, что самое удивительное для рядового зрителя, который с непривычки может запутаться в ролях и сюжетных поворотах, все обыграно настолько искусно, что веришь каждому актеру.
Выходя из театра понимаешь, что все сложилось. И нос у тебя нормальный, да и губы не нуждаются в коррекции. И очень радуешься, что вокруг тебя стоят не твои клоны в попытке угнаться за минутным восхищением после хирургической мясорубки, а люди разные и прекрасные.

И актеры — великолепные.
И все-таки что важнее? То, что ты видишь в себе ты или что видят другие в тебе?
Приглашённый автор: Алена Люкшенкова
Фото: Пресс-служба Театр. doc